«Школа волшебства» и другие истории - Михаэль Андреас Гельмут Энде

Как только они поднялись бы в квартиру, Герман первым делом попросил бы всех удалиться, заботясь лишь о том, чтобы никто не пострадал.

Он остался бы один на один с коварным врагом. Они замерли бы, глядя друг другу в глаза. Ведь удавы, как известно, могут гипнотизировать свою жертву. Но Герман тоже умел гипнотизировать. Он сам был величайшим гипнотизёром на свете. Именно поэтому-то его и позвали на помощь.

Безмолвный поединок завязался бы между ним и Фатимой, жестокая борьба, о чудовищном напряжении которой обычный человек не имеет ни малейшего представления. Он ни на секунду не ослабил бы хватку – пока хищник наконец не уступил бы превосходству человеческого духа и неподвижно, словно стручок гороха, не вытянулся бы на ковре.

Бледный, изнурённый неимоверным напряжением сил, он сдержанно принял бы безграничную благодарность родителей ребёнка и затем с таинственной улыбкой на лице растворился бы в толпе зевак – загадочный незнакомец, о котором никто ничего толком не знал.

Вдруг мужчина с рекламным щитом остановился, обернулся и вопросительно уставился на своего преследователя.

– Извините, – запинаясь, пробормотал смутившийся Герман, – гигантская змея… я думаю, я только хотел… Где же она?

Мужчина жевал потухший окурок и, похоже, не понимал, о чём идёт речь.

– А? – переспросил он.

– И грудной ребёнок? – осведомился Герман. – Я только хотел узнать, Фатима… то есть эта гигантская змея…

– Нет гигантская змея, – коверкая слова, произнёс небритый мужчина, – у нас воопще болше нет гигантская змея. Толко на плакате, потому что он оставался с прошлый год. Тогда у нас был болшой номер со змея. Но мы бедные, понимаешь? Нет много деньги, понимаешь? Поэтому нет напечатать новый плакат. Так что этот у меня старый, из прошлый год, понимаешь?

– Да-а, – разочарованно протянул Герман, – я понимаю. Жаль. Извините.

С этими словами он развернулся и побежал прочь.

– Очень пажалуста, – ответил мужчина, с удивлением поглядев ему вслед.

Герман не сразу понял, где находится. В азарте погони за гигантской змеёй он не смотрел толком на дорогу, которой вёл его мужчина с плакатом.

Когда он наконец вернулся к перекрёстку, для пешеходов горел красный свет. Герман ждал.

Почему, собственно говоря, он хотя бы не спросил мужчину из цирка, не нужен ли им в данный момент маленький мальчик? На роль, например, лилипута. Или на роль клоуна. Нет, лучше выступать акробатом. Оркестр ударил бы барабанную дробь; на глазах затаившей дыхание тысячеголовой публики Герман – под именем Эрманио – с подкидной доски вылетел бы в тройном сальто-мортале под купол шапито и приземлился бы на пирамиду из шести человек. Зрительный зал взорвался бы оглушительными аплодисментами. А репортёрам, прибывшим со всего света, он бы сказал: «Господа, всё началось когда-то с простого кувырка через стойку на руках, который я маленьким мальчиком продемонстрировал директору цирка, и тот сразу разглядел во мне исключительные способности к акробатике…»

Светофор продолжал показывать красный.

Или в роли иллюзиониста. Конечно, это ещё лучше. Окутанный ореолом таинственности мистер Икс во фраке, цилиндре и чёрной накидке. Фокусов с пробками и монетами было бы уже, понятное дело, недостаточно, однако они послужили бы неплохим началом.

Он мог бы, например, стать профессиональным ясновидящим. Передача мыслей на расстоянии была бы для него сущим пустяком. Одним усилием воли он заставлял бы появляться или исчезать самые невероятные вещи: автомобили, слонов и даже себя самого.

На светофоре, как и прежде, горел красный кружок.

Теперь Герману показалось, что еще до его прихода тот всё время полыхал красным. Вероятно, там что-то заело. Такое случается. Иногда светофоры часами горят одним и тем же цветом, что заканчивается пробками, полнейшей неразберихой на дорогах и длится до тех пор, пока наконец не вызовут специалиста по светофорам. Но кто знает, может быть, именно сегодня этот человек чинил какие-нибудь другие устройства в каком-нибудь другом месте, например высоко в горах, и в настоящий момент его пытаются разыскать – разумеется, с помощью вертолёта. А тем временем светофоры во всём городе или даже по всей стране вышли из строя из-за диверсии вражеских агентов. Потому что у них на вооружении имелись особые излучатели, с помощью которых можно парализовать что угодно. И до тех пор, пока их секретная база не будет обнаружена, дело так и не сдвинется с мёртвой точки.

Никто и не ждал от Германа, что он будет стоять здесь, под дождём, размышляя, чем закончится эта история. Но просто перейти улицу на красный свет – ну уж дудки, об этом и речи быть не могло. Даже учителя не вправе требовать ничего подобного. Ведь, в конце концов, они сами с завидным постоянством внушали ученикам, что ни в коем случае нельзя переходить улицу на красный свет. Так пусть пеняют на себя. Не могут же они, в самом деле, менять свои убеждения как перчатки только потому, что дело касается уроков. С Германом этот номер не пройдёт! Нет, лучше уж он развернётся и пойдёт домой или ещё куда-нибудь, но только не на красный свет.

Однако великий маг, которым пока оставался Герман, решил предпринять ещё одну – последнюю – попытку. Он хотел использовать всю свою мыслительную энергию, чтобы расстроить коварные планы вражеских агентов.

Пристальным взглядом он впился в светофор, и смотри-ка – в тот же миг тот переключился на зелёный.

Таинственный мистер Икс перешёл через улицу, но теперь его раздирали сомнения, не разумнее ли направить свою неуёмную энергию на что-нибудь более существенное.

Впереди он заметил бедно одетую старушку. Она шла медленно, то и дело останавливаясь передохнуть. В одной руке она несла зонтик,